 |
|
Глава 4 О том, как Вика, Ваня и Алиса постигли тайну скорости Принеси-подая тулья разом упали. И наступила тишина. Полная тишина. Донесители подняли головы. Они увидели, что купол над ними треснул. Принеси-подай расставлял опрокинутые стулья и разлетевшиеся по столу чашки и тарелки. Стотысяч в прежнем облике человека поправлял воротник и манжеты своей рубахи. – Ты… – сказал Ваня, показывая на крамзанина пальцем. – Ты не настоящий? Девочки, успевшие выбраться из-под стола, с удивлением смотрели на брата. – Нет, – ответил спокойно Стотысяч. – Я такой же настоящий, как и вы. Ваня, давай об этом позже. Мне надо организовать починку треснувшего купола, пока он не рассыпался полностью. В нас урумский камешек угодил. Расскажу вам со временем и об этом. Стотысяч посмотрел на Принеси-подая и кивнул. Робот вытащил из мантии красную коробочку и нажал несколько кнопок. Дети увидели, что с разных сторон по внешней стороне купола потолка к трещине поднимаются шестеро таких же точно принеси-подаев. Они отличались от уже знакомого робота только отсутствием одежды и обуви. Дети ясно видели, что ноги у принеси-подаев снабжены шестью длинными пальцами с присосками, которые позволяли существам устойчиво держаться на гладкой выпуклой поверхности. Принеси-подаи несли в руках какие-то неизвестные приспособления и уже знакомые красные коробочки. – Всё, – сказал детям Стотысяч, – процесс починки купола начался. Через четыре земные минуты роботы заварят всю трещину, и купол восстановит прочность. Ваня, что ты хотел мне сказать? – Я видел, в кого ты превращался… – мальчик осёкся. – Да, друзья, – ответил Стотысяч, – мне пришлось принять облик, который бы не пугал вас. Ведь на Крамзе я красавец. А для вас – чудовище. – Чудовище? – повторила Алиса. – Для вас внешне я некрасив, – уточнил Стотысяч. – А чего вы хотели? Наши планеты разделяют миллиарды световых лет. Мы – совершенно другие, у нас с вами нет ничего общего. Даже притяжение на нашей планете в десятки раз превосходит ваше. Поэтому крамзанские тела значительно прочнее и сильнее тел человеческих. – Притяжение другое, – задумчиво сказала Вика. – Вот почему вы не хотели показывать нам Крамзу? Нас там раздавит притяжение? – Без специального костюма или прибора – раздавит. Но мы уже давно решили эту проблему технически, – пояснил Стотысяч, – много наших крамзанских веков назад. У нас есть антивес – прибор, помогающий управлять притяжением. – Как всё сложно, – с разочарованием сказала Алиса. – Давайте продолжим чаепитие, и я приоткрою вам ещё много тайн, – предложил Стотысяч. – Принеси-подай готов подавать новые пирожные. – Нет, – запротестовал Ваня, – хватит, наелись. Покажись-ка лучше, как ты есть, без обмана. – Хорошо, – ответил Стотысяч. И тут же перед детьми выросла большущая и с виду страшная неваляшка с двадцатью конечностями-щупальцами. Морда существа казалась глупой – большое рыло, смахивающее на свиное, было снабжено отростками, похожими на усики земных улиток. Такие же усики были и на голове. Три голубых глаза без век. Два больших – как у всех животных на земле – и один, очень большой, – выше, на лбу. Но более всего поражали на этом космическом несуразном лице четыре рта. Они располагались на рыле один под другим. Алиса прижалась к Вике и заплакала. Ваня сжал кулаки и приготовился к самому худшему. Существо поползло к дальней стене. Дети увидели, как постепенно там становятся видимыми приборы управления кораблем. Стотысяч остановился у стены и молча смотрел на детей. Три его голубых глаза не моргали. – «Коротышки с любовью и лаской», – неожиданно затянул земную песню Ваня. – «Называли меня Синеглазкой», – подхватили дрожащими голосами перепуганные девочки. Стотысяч опять обернулся человеком. – Простите, друзья, – сказал он, перебивая песню. – Я, правда, не хотел вас пугать. Но ничего уж не поделаешь. Такие мы – крамзане. У нас восемь ног, двенадцать рук, три глаза. И на нашей планете мы – совершенны. Кстати, почему вы пели? Я думал, в минуты страха земляне выделяют из глаз жидкость – плачут. А вы пели… – Кто это плачет? – с достоинством переспросил Ваня. – Это донесители-то плачут? – Песня укрепляет дух землян, – ответила на вопрос космического пришельца Вика. – Укрепляет дух… – повторил Стотысяч. – Это меня вы Синеглазкой назвали? Смешно. Принеси-подаи на куполе потолка закончили ремонт. Теперь на поверхности не было видно никаких изъянов. Роботы бесшумно разошлись в разные стороны, спустились к основанию купола и скрылись за непрозрачными стенами комнаты. – Я хочу домой, – жалобно заявила Алиса. Ей, самой младшей, давно хотелось вернуться к маме и папе. – Да, – спохватился Стотысяч, – я не успел сказать, что приготовил для вас места для сна. Вы устали. Столько впечатлений свалилось на голову. Давайте я покажу вам ваши постели. – Я домой хочу, – повторила Алиса ещё громче. Она была готова опять заплакать. – Алиса, – Стотысяч постарался говорить мягко, – мы уже очень далеко от Земли. Пути назад нет. Надо сделать то, чего никто другой за вас сделать не может. Наберись сил, смелости. Не позволяй себе падать духом. Друзья, пойдёмте в комнату отдыха. Стотысяч подошёл к стене, в которой образовалась полукруглая дверь, и поманил донесителей за собой. Уже знакомый детям коридор, десять, пятнадцать, двадцать пять шагов. Стотысяч остановился. – Вот и комната отдыха, – сказал он, кивая на открывающуюся брешь в стене. – Здесь все условия для хорошего земного сна. И давление, и состав воздуха, и влажность… Донесители увидели стоявшие в ряд три земные кровати, застеленные голубым бельём, небольшие тумбочки и стулья. Большое круглое окно в потолке открывало все тот же завораживающий космический вид. Комната была уютной, синие стены украшены золотыми звёздами, вроде тех, что были на мантии Принеси-подая. Кстати, робот шёл следом за детьми и теперь стоял с тем же бесстрастным выражением лица за спинами донесителей. – Располагайтесь, – сказал Стотысяч. – Здесь вам следует отдыхать несколько земных суток, пока идёт наш полёт. Принеси-подай будет стоять в углу и слушать ваши распоряжения. Как я уже говорил, этот робот предназначен именно для вас. Дети робко выбрали себе кровати. – Смелее, – подбодрил их Стотысяч. – Ложитесь прямо в одежде, если стесняетесь раздеваться. – А вы много о нас знаете, – удивилась Вика. – Интересно, откуда? – Про стеснительность? – Стотысяч засмеялся. – Это описано даже в космической энциклопедии. Мы хорошо изучили все ваши обычаи. Я сам провёл на Земле несколько лет в поисках донесителей. – Ого! – удивилась Алиса, которая смогла немного успокоиться и взять себя в руки. – Так вот, друзья! – увидев, что дети удобно устроились в своих кроватях, начал рассказ Стотысяч. – Я хочу наконец подробно рассказать вам о том, как обстоят дела в космосе, кто мы такие… – Да! – радостно воскликнула Вика. – Мы вас внимательно слушаем. Только мне бы ещё блокнот и ручку. Я хочу вести донесительский дневник. Принеси-подай протянул Вике неизвестно откуда взявшиеся у него в руках блокнот на пружине и обычную шариковую ручку. – Откуда он это всё так быстро берёт? – удивился Ваня. – Принеси-подай, а ты можешь мне дать пистолет с настоящими патронами, чтобы я оборонялся от врагов? Робот тут же протянул Ване земной пистолет Макарова. – Настоящий? – усомнился мальчик. – Давай испробуем? – Не надо, – остановил мальчика Стотысяч. – Есть большая вероятность того, что пуля может поранить кого-то из вас, друзья. Здесь очень маленькая комната. А пистолет самый настоящий. Принеси-подай может создавать любую вещь из частиц. У него в голове сотни миллионов схем и чертежей. – А где он берёт частицы? – уточнила Вика, с деловым видом держа наготове блокнот и ручку. – Где только можно: в воздухе, в земле, космосе, – ответил Стотысяч. – Везде, где есть нужные составляющие для его изделия. – Так быстро? – не поверила Вика. – Нет, конечно, не быстро, – терпеливо начал объяснение Стотысяч. – Эти роботы легко умеют проваливаться во времени. Вы что-то попросили, робот растягивает для себя время, создаёт модель по своим чертежам, и вот – готово. А вам кажется, будто он сделал всё мгновенно. – А мы тоже можем научиться проваливаться во времени? – с восторгом спросила Вика. – Я не хочу вас огорчать, но это умение появиться у вас не должно. Растягивают время без разрешения только невоенные роботы, которые призваны сделать нашу жизнь проще, – Стотысяч посмотрел на пистолет. – А эта игрушка может защитить только от земных созданий. Здесь она бесполезна. – Порох не взорвётся в пуле? – постаралась догадаться Вика. – Взорвётся, и пуля полетит. Только меня она ранить не сможет. Принеси-подая – тоже. У нас слишком прочная кожа. – Ага, – сказал Ваня, – сейчас проверим, как Принеси-подай растягивает время. Я выстрелю, а робот поймает пулю прежде, чем она кого-то из нас ранит. – Хорошо, – засмеялся Стотысяч. – Опять убеждаюсь, что у тебя, донеситель, очень живой ум. Да и смелости тебе не занимать! Молодец! Давай проверим. Только разреши, я помогу тебе взвести курок. Боюсь, у тебя самого на это не хватит сил. – Нет, я сам, – с упрямством ответил Ваня и с неимоверным усилием передёрнул затвор. – Это не смелость – выстрелить, – заметила Вика. – Это глупость. – Да я знаю, – махнул рукой Ваня, – так наш папа говорит: «Не путайте, дети, смелость и глупость». – И правильно говорит, – согласился Стотысяч. – У землян смелостью считается риск во благо. А глупость – это, видимо, риск не во благо. В этот момент Ваня неожиданно для всех (и даже для себя) нажал спусковой крючок пистолета, и раздался оглушительный грохот. Комната тут же наполнилась дымом и запахом пороха. |
