сть
во Вселенной странствующий народ фривы, что в переводе на земной язык означает «идущие меж звёзд». Эти существа путешествуют на своей странной планете Лода из одной галактики в другую. Прилетают эти лодяне-фривы нежданно-негаданно к любой звезде, встают на удобную орбиту и делают передышку. Передышка эта может быть многолетней, а может быть и совсем короткой. Для чего фривы бороздят межзвёздное пространство, что ими движет – большая загадка для иных существ во Вселенной. В этом бесконечном полёте их планеты Лода нет ни логики, ни математического смысла. Единственное правило лодяне не нарушали ни разу: их планета никогда не возвращалась к тем звёздам, где уже успела побывать. Лода по размеру приблизительно такая же, как наша Луна. На ней, как и на Луне, отсутствует атмосфера – воздух, которым бы могли дышать живые существа. Однако фривы установили на поверхности множество куполов, соединённых переходами. Пространство под прочными колпаками они заполнили газами, необходимыми для их дыхания. А ещё фривы установили на Лоде мощные двигатели, которые позволяют перемещать планету в космосе. Получилось нечто похожее на огромный космический корабль в виде целой планеты. Кто же такие эти фривы? Внешность лодян необычна даже среди того многообразия существ, которые населяют космос. Головы фривов напоминают гроздь ягод, укрытую двумя высохшими лавровыми листами светло-коричневого цвета. Ягоды, шесть виноградин, попарно расположенных друг под другом, – это глаза. Туловище фривов гибкое, длинное, тянется от глаз до одной большой пятки, которая похожа на ногу земной улитки. Тело имеет две руки, скорее даже, два хобота с ноздрями на концах. Они могут пользоваться своими хоботами так же проворно, как мы, земляне, своими руками. Но отдельного рассказа достоин живот этих существ. На животе у фривов расположен большой квадрат речи. Этот орган служит лодянам для общения друг с другом. Но фривы не издают звуков, а меняют краски на животе и таким чудным образом передают друг другу информацию – они разговаривают цветами, возникающими на их животах. Красочный язык поражает. Он способен передавать не только факты, но и настроение лодян. Синие цвета – холод, зелёные – ложь, жёлтые – недоверие и протест, красные – любовь. Сложные сочетания выражают самые глубокие чувства фривов. За спиной у лодян большой кожистый рюкзак, по форме напоминающий банан, – красочная железа, которая как раз и вырабатывает разноцветье, необходимое для общения. В один из дней Лода вместе с её обитателями прилетела в галактику крамзан и встала на удобную для себя орбиту у звезды Вайзо. Без предупреждения, совершенно бесцеремонно. На Крамзе начался переполох. Главный Логик собрал экстренный совет планеты сразу после реманго. Что делать с Лодой? Зачем прилетели фривы? Нет ли угрозы благополучию крамзан со стороны малоизвестных существ? Все эти вопросы будоражили Крамзу. – Тихо! – сказал Главный Логик, обращаясь к взволнованной толпе соплеменников. – Я сообщу факты! Толпа затихла. – Главный факт, – продолжил речь Логик, – это то, что к нам в галактику прилетели фривы и встали на орбиту вокруг Вайзо. Факт второй – их орбита короче нашей на одну пятнадцатую расстояния до светила. Другими словами, нашим планетам столкновение не грозит. Мы это просчитали с научной определённостью. – Почему фривы не предупредили нас? – раздался взволнованный голос из толпы. – Может, у них злобные цели? – громко предположил другой крамзанин. – А если это вторжение? – прокричал ещё кто-то. – Не знаем, – остановил полет коллективной фантазии Главный Логик. – Я только что попросил Хозяина Времени помочь нам с фактами. Но корец в помощи отказал. Вы же знаете, насколько непредсказуемы корцы. То помогают Крамзе, то не помогают. Хозяин Времени предложил разбираться нам с фривами самим. Видимо, у него есть для этого причины. – Надо снаряжать космический челнок! – выкрикнули из толпы. – Верно, – поднял щупальце Логик. – Именно такой шаг и представляется самым мудрым. Мы пошлём делегацию от Крамзы на Лоду. Но загвоздка в том, что у нас нет общего языка. Мы не видим красок, которыми лодяне разговаривают. Фривы же не умеют издавать и слышать звуки, с помощью которых общаемся мы. – У них нет ушей и ртов? – изумилась толпа. – Значит, нет, – кивнул управитель Крамзы. – Мы, конечно, не знаем этого наверняка. В Космической энциклопедии очень мало данных об этом народе. Но, похоже, с ушами и звуками у них проблема. – Какие же тогда у нас варианты? – выкрикнул кто-то недоумённо. – Вариантов у нас два, – задумчиво ответил Логик. – Можно найти существо, которое не только видит все цвета, подобно фривам, но и владеет искусством издавать звуки. Оно будет посредником в нашем с фривами общении. А можно постараться овладеть секретом разных цветов. Постараться подойти к решению проблемы глубоко. – И что логичнее? – раздалось из толпы. – Это решать совету Крамзы, – развел щупальца Превосходный управитель. – Вариант с посредником хорош своей простотой. Раз-два – и готово. Но этот шаг имеет свои существенные недостатки. Кто сможет гарантировать достоверность сведений, которые чужой растолкует по-своему? Плох этот вариант тем, что мы, используя посредника для переговоров, можем потерять много тонкостей и даже смыслов. Совет крамзан загудел десятком взволнованных голосов. Каждый житель пытался взвесить и обсудить предложенные варианты. – Другой способ, – перебил общий шум Логик, – научиться понимать красочный язык фривов. Для этого нам нужны разнообразные цветные таблицы. Робот приземлился у живописного земного озера. Здесь, у кромки воды, на маленьком стульчике восседал художник и рисовал красивый пейзаж. Человек очень удивился появлению пришельца. Он с изумлением разглядывал гара-гума. – Нам нужны цветные таблицы, друг! – прошипела красная коробочка в руке принеси-подая. Художник молчал. Кисточка, повисшая над холстом, не удержала краски. Жёлтая капля упала на колено живописца. Землянин вздрогнул и очнулся: – Ты кто? – придушенным шёпотом спросил он. – Я биологический робот. Меня зовут Гара-гум, – ответил принеси-подай. – Я прилетел с планеты Крамза по очень важному делу. Помоги нам, друг, овладеть секретом красок. Нам нужны цветные таблицы. – Биологический робот? – художник встал со своего стульчика. Теперь в его глазах появился восторг, но он быстро сменился недоверием. – Может, ты меня разыгрываешь? – Что значит «разыгрываешь»? – не поняла вопроса красная коробочка. – «Скрытая камера», например. Фокус с летающей тарелкой… – человек осмотрелся по сторонам, но не увидел ничего, что могло бы открыть секрет удивительного появления шара и робота. – Это не разыгрываю, – вновь заговорила коробочка. – Помоги нашей планете, друг! – Да подожди, – махнул рукой живописец, – не спеши. Рассказывай всё толком. А то я совершенно ничего не могу понять. Ты очень спешишь, робот? – Время для меня – ничто, – привычно ответило приспособление в руке принеси-подая. – Так тем более! – художник дружески хлопнул по плечу пришельца. – Давай-ка сядем на траву, и ты мне подробно всё расскажешь. Кстати, есть у тебя другие имена? Что означает это корявое Гара-гум? – Корявое? – переспросила коробочка, пока робот усаживался на мягкий зелёный покров. – Меня зовут Принеси-подай по-земному, если это не коряво. – Да, – усмехнулся землянин, – это имя яснее. Так что же, Принеси-подай, привело тебя на Землю? – Мы просим тебя, землянин, разукрасить чистые листы вашей бумаги всеми цветами, которые видит твой глаз. И написать под каждым цветом его название. – Всего-то? – изумился художник. – Это так просто сделать? – спросила красная коробочка. – Да ничего сложного. Человек встал с земли, подошёл к велосипеду, лежавшему рядом с этюдником и раскладным стульчиком. Художник взял небольшой пакет и вернулся к пришельцу. – Вот. Сейчас покажу. Землянин достал из пакета чистые листы и пачку цветных карандашей. – Вожу с собой всё это для быстрых зарисовок, – пояснил живописец. – Каждый охотник желает знать, где сидит фазан. – Фазан, – повторила коробочка, – раздел «Земля». Крупная птица с ярким оперением… – Это ты про что? – опешил художник. – Я прочитал выдержку из Космической энциклопедии про фазана. – А-а! – рассмеялся человек. – Нет. Это у нас на земле такая художественная поговорка, которая помогает запомнить все цвета радуги. «Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан». «Каждый» – красный, «Охотник» – оранжевый, и так далее: жёлтый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый. Понял? – Всего семь цветов? – прошипела красная коробочка в руке Гара-гума. – Есть ещё белый и чёрный. Это монохромные цвета, они в чистом виде в природе не встречаются. Ладно, давай не будем в это углубляться. Человек достал из цветной упаковки все карандаши и протянул их роботу. – Я вижу, – робот взял их свободной рукой, – только очень светлые, не очень светлые и тёмные палочки. И никаких других цветов. Как вы этому научились, земляне? – Ох ты! – художник приподнял брови. – Да разве ж я могу тебе ответить на этот вопрос? Это же миллион лет назад произошло: первобытные люди смотрели на небо – небо голубое, на деревья – зелёные деревья, на кровь, которая красная. Так было нужно природе – вручить человеку дар видеть цвета. – И сколько цветов видят люди? – с глубоким уважением в голосе спросила красная коробочка. – Странно, Принеси-подай, что тебе не сделали рта, – задумчиво произнёс человек, разглядывая прибор в руке робота. – У вас там и ртов, что ли, нет ни у кого? – Рты есть, – ответил прибор. – У жителей планеты Крамза их четыре. – Ничего себе! – удивился землянин. – Три запасных рта? Ладно, это я пошутил – не обижайся. Я понимаю, что мы можем долго утолять взаимное любопытство, забыв о деле. А говорили мы о цветах. Их ведь не так много, цветов-то. Но у каждого есть сотни вариаций – такое разнообразие, что невозможно описать. Глаза землян улавливают около полутора миллионов оттенков. Представляешь? Смогу ли я тебе всё это нарисовать на бумаге? – Сможешь? – переспросила коробочка. – Нет, Принеси- подай, не смогу, – покачал головой художник. – Никак не смогу. Я десятки лет потрачу на это дело, но не добьюсь никакого успеха. – Не добьёшься успеха? Почему? – Да потому, что нет у землян отдельных названий для каждого из оттенков. Понимаешь? Цвета могут быть светлыми и тёмными, яркими и тусклыми. Те цвета, в состав которых входит белый цвет, называются бледными или светлыми, а те тона и оттенки, которые получаются при добавлении чёрного цвета, называются тёмными. Вот, к примеру, красный цвет. Сколько у него оттенков? Рыжий, розовый, бордовый, малиновый, алый… И это ещё не всё. Как это описать на бумаге? – Давай начнём, – предложил прибор Гара-гума. – Ох, – вздохнул художник, – я нарисую тебе всё, что смогу. Землянин взял кисть и один из тюбиков с краской. Посмотрел на свой недописанный пейзаж… – Хочешь, – неожиданно оживился человек, – я подарю тебе все свои краски и карандаши? Это поможет твоей планете? – Ты сделаешь это для Крамзы? – Мне не жалко. Тем более, ты говорил, что это очень важное дело для твоей планеты. Смотри – все цвета на тюбиках подписаны. Тио-индиго чёрная – это чёрный цвет, охра – светло-коричневый, вот белила – это белый, краплак – красный. У меня здесь десять… пятнадцать… восемнадцать тюбиков с разными красками. Даже девятнадцать. Вот ещё церулиум – голубой, или небесный. – Но ты, землянин, не сможешь дорисовать свою картину, если я заберу краски. – Не беда, – махнул рукой художник, – допишу полотно дома по памяти. Просто расскажи, зачем Крамзе краски? Если вам не дано видеть цвета, кроме светлого и тёмного, будет ли прок от всех этих тюбиков? – В нашу галактику прилетели фривы, – ответила коробочка. – Это космическое племя разговаривает, используя вместо звуков краски на своих животах. Мы, крамзане, хотим освоить язык пришельцев. Узнать о них всё, что пожелают рассказать сами фривы. – Вон оно что, – протянул человек. – Странно. Краски! Просто удивительно. Значит, ваши фривы не умеют говорить звуками, а вы не различаете цвета? Ха! Да, забавно. Никаких шансов на взаимопонимание. Послушай, а как же жесты? У вас есть язык жестов? – Жесты? – Руками махать, изображать телом какое-то действие? Вы испробовали такой вариант? В конце концов можно рисовать символы на бумаге! Это тоже язык. Почему вам пришло в голову использовать только краски? – Так решил Превосходный управитель Крамзы, – ответил прибор. – Фривы могут истолковать наши жесты и символы неверно. Это не очень надёжный язык. – Ясно, – кивнул художник. – Видимо, простые пути мало привлекают сложных существ. Это я без злобы, учти! А краски тебе всё равно подарю. Гара-гум встал и, уважительно поклонившись, вытащил из-за спины большой металлический куб. – Я смастерил этот куб для твоего подарка. Для красок. – Чудеса, – почти испуганно ответил землянин. – Когда успел-то? – Сейчас, – ответила коробочка, пока робот открывал крышку куба. – Ладно, – решил не вдаваться в подробности землянин. – Что-то великоват ящик для девятнадцати тюбиков и десятка карандашей. Тем временем Гара-гум вытащил на траву квадратную толстую пластину, похожую на мягкий земной поролон. В центре пластины были вырезаны углубления для тюбиков и карандашей. Мягких квадратов в кубе оказалось ровно девятнадцать – по количеству подаренных тюбиков с краской. – А, – хлопнул себя по лбу художник, – это упаковка такая огромная. Ну как же, краски, видать, великая ценность для Крамзы. Просто артефакт какой-то. – Артефакт, – прошипел прибор в руках робота. – Искусственно созданный объект, имеющий знаковое или символическое значение. – Опять цитируешь энциклопедию? – усмехнулся землянин. – Давай назовем этот ящик проще: например, «красочными квадратами». – Квадраты красок, – сказал прибор Принеси-подая. – Так благозвучнее для языка Крамзы. Ты не против? Мы назовем этот куб «Артефакт. Квадраты красок. 19 тюбиков и 10 карандашей». Художник громко рассмеялся и опять похлопал пришельца по плечу: – Забавный вы народ однако. Надо бы тебе для убедительности мантию надеть, прежде чем встречаться с землянами. Знаешь какую? Синюю, волшебную, с золотыми звёздами. Для нас, людей, это было бы очень эффектно… – Я хочу, чтобы ты выполнил ещё одну мою просьбу, – сказала красная коробочка серьёзно, оставив реплику без внимания. – Крамза просит тебя не информировать других землян о нашем появлении. Можешь ли ты дать слово Человека, что не расскажешь о нас? – Даю слово, – помрачнел художник. – Даю слово Человека, что никому о вас не расскажу. Тебе уже пора улетать? Гара-гум кивнул головой. – Ладно, прощай, Принеси-подай… – с грустью протянул землянин. Металлический шар приблизился к одному из куполов планеты Лода. Низ шара раскрылся, из круглого отверстия вывалилась белая ткань. Ткань под собственным весом расправилась, и фривы, наблюдавшие за космическим челноком из-за стекла, увидели нарисованную крамзанами жёлтую звезду Вайзо на белом полотне. Под звездой стоял нарисованный красной краской крамзанин с зелёной веткой в руках. «Это друзья, – поняли фривы. – Можно открывать защитный купол и впускать пришельцев с Крамзы». |
Четвертая глава без номера О том, как на Крамзе появился артефакт |
